Фэндом: Repo! The genetic opera
Название: Моя лучшая
Автор: JackOfBloodyHearts
Оригинал находится здесь: http://www.fanfiction.net/s/4635073/1/My_Greatest
Перевод: Mora
Бета: пока нет
Рейтинг: PG
Жанр: Общий
Саммари: Почему Кармела стала Эмбер?
Комментарий: Последний фик из трилогии «Мое лучшее лицо», «Моя лучшая ярость», «Моя лучшая».
Глава первая: Ротти и Эмбер
Эмбер держалась за руку старшего брата. Вдвоем они шли по темному коридору особняка ее отца. Конечно, ее звали вовсе не Эмбер, и как она ни старалась, не могла понять, кто из старших братьев идет рядом с ней. Ей было пять, может быть шесть.
Они шли, а впереди наводящий страх женский голос выкрикивал грязные ругательства:
- Кармела! Ты где, твою мать, ты, глупая сучка?! – верещала женщина.
Кармела (Эмбер. Меня теперь зовут Эмбер, папочка) покрепче ухватила брата за руку, когда они вошли в комнату, освещенную только пламенем камина. Оно заставлял тени трепетать и ощупывать ее, когда она приблизилась к женщине.
- Мисс Ларго?
Эмбер все еще нетвердо держалась на ногах после дозы зидрата производства GeneCo. Она сидела на месте, зарезервированном в GeneCo специально для нее, и хирург, стоящая перед ней, махала рукой перед лицом Эмбер, как идиотка (Как тупая сучка).
В голове расползалась легкая боль. Эмбер вслепую протянула руку и схватила хирурга за ворот. Однако силы в руках не хватало, чтобы потянуть женщину на себя.
- Мисс Кто?
- Мисс…
- Мисс Свит! – она ослабила хватку, позволив хирургу изложить то, ради чего ее разбудили.
- Ваша операция закончена. Мы успешно заменили ваш нос. Порез был совсем небольшой, но мы все же полностью сменили его полностью и придали вам совершенно новый вид.
- Как я выгляжу?
- Вы прекрасны, как и всегда, мисс Свит.
Эмбер потребовалось несколько мгновений, чтобы собрать себя в кучу и попытаться встать. Она дотронулась до своего нового носа и потерла глаза.
- Запишите на счет моего папочки.
-Разумеется, мисс Свит.
Эмбер побрела прочь из клиники GeneCo, и тут до нее дошло, что она еще не ела. Ее завтрак и ланч ушли на устранение ущерба, причиненного ее братцем-кретином.
Сопровождаемая своими двумя телохранителями, Эмбер направилась к лимузину своего отца, стоящему перед клиникой. Дверь открылась, Эмбер села напротив отца и захлопнула дверь прежде, чем телохранители успели войти. Они вполне могут занять следующую машину – подумала она.
Лицо Ротти было гневным и холодным. Две его охранницы (такие чертовски бледные!) сидели по сторонам от него. Их лица не выражали абсолютно ничего.
Папочка, миленький, тебе нравится? – прощебетала Эмбер. Когда бы она ни говорила со своим отцом, ее голос становился высоким, кукольно-детским.
- И сколько это стоило? – это был извечный ответ ее отца. Водитель тронул машину, отъезжая от бордюра, пока Эмбер искала в лице своего отца хоть какой-то знак одобрения или разочарования.
- Ненаю[1], папочка
- Эмбер, нам нужно поговорить.
- О чем, папочка?
- О GeneCo.
- Ты имеешь в виду, о месте генеральн…
- Ты приведешь компанию к краху, если не прекратишь свои постоянные операции, - сказал Ротти. Эмбер не могла понять, шутит он, или нет.
- Ох, но папочка, я же должна меняться! Мне осталось всего несколько операций, и тогда я буду совершенна!
Лицо Ротти оставалось непроницаемым, когда он смотрел на дочь, пока, наконец, крошечная улыбка не появилась в углах его губ:
- Эмбер, милая, ты настолько совершенна, насколько это вообще возможно.
Эмбер вспыхнула, когда Ротти слегка ущипнул ее за щеку. Охранницы переглянулись и позволили себе легчайшее проявление отвращения к этим телячьим нежностям. Ротти действительно любил дочь.
Глава вторая: дома
Эмбер поцеловала отца в щеку (охранницы дрогнули, готовые открыть огонь, когда она так неожиданно придвинулась к человеку, для охраны которого они были рождены) прежде чем выйти из лимузина. Длинный черный автомобиль исчез в конце улицы так же тихо, как и появился.
Поднимаясь по ступеням, Эмбер увидела возле дома Пави. Сигарета покачивалась в его пальцах, облако дыма выползало из ноздрей на лице, принадлежавшем какой-то несчастной женщины. Эмбер непроизвольно отметила то отличное состояние, в котором безымянная женщина содержала свою кожу, пока Пави не забрал ее.
- О, боже мой, папа будет рвать и метать, когда узнает, что ты опять куришь!
- Не будет, если-а ты будешь держать-а свою пасть закрытой, Кармела.
- Пави, если ты еще раз назовешь меня этим именем, - Эмбер подняла палец и давила им на лицо Пави, пока не проткнула кожу возле подбородка.
- Ты бегаешь-а ябедничать на-а меня как ребенок, - сказал Пави. Он был необъяснимо уверен в себе, словно только что разделался с какой-то сложной проблемой.
- Заткнись! Тот, кто курит, выглядит ужасно вульгарно!
- Не хуже-а тех-а, кто-а воняет-а смертью и-а помойкой. Как твой бойфре…
- Заткнись, Павишь!
- Ты не-а скажешь-а папику о том-а, что я курю, а я не-а скажу ему об этом-а вульгарном могильщике. Или-а о Зидрате. Или-а о том, какая ты шлюха, - Пави усмехнулся и выдохнул дым Эмбер в лицо. Ее затрясло от ярости (Не нервничать! Господи, только не нервничать! Не хочу морщины как у Луиджи!).
Эмбер глубоко вдохнула, чтобы успокоиться (господи, как это отвратительно – вдыхать дым после кого-то!), и задумалась, где же сейчас Могильщик. Ей казалось, что нос уже распухает от боли. Несмотря на то, что GeneCo изготавливала свой собственный зидрат, и для этого не нужно было выжимать мозги трупам, качество его было хуже – эффект обезболивания продолжался гораздо меньше. Она вытерла вспотевшие ладони о свое черное платье и пошла в дом.
Эмбер снова начало трясти, когда она поднималась по лестнице. Ей нужно сесть. Она дотянулась до перил (Господи, ну почему у него нет телефона?!), и опустилась на колени. Придется подождать телохранителей, чтобы те помогли ей. Помогли найти Могильщика.
Эмбер ждала. Ее трясло одновременно от слабости и нетерпения. Постепенно она начала отключаться. (Кармела!). Господи, подумала Эмбер, что за дерьмовое имя. Ее разбредающиеся мысли остановились на этой теме, и она вновь начала прокручивать в голове причину, побудившую ее изменить (изменение, всегда есть что изменять! Ты еще не совершенна!) имя в первую очередь. «Кармела», - хоть это и звучало мило и сладко, не было оригинальным. Не для Ларго. Эмбер начала терять сознание, и поток мыслей захлестнул ее сознание ядовитым приливом. Затхлый, застоявшийся ядовитый поток. Как отходы GeneCo, гниющие на кладбище (Могильщик, о, Могильщик!).
Кармела (Мама!) было именем ее матери.
Глава третья: на лестнице, на улице.
- Мамочка, вот она, я нашел Кармелу!
- Луиджи, я тебе не мать! Кармела, тащи сюда свою задницу!
Луиджи вырвал свою руку из руки сестры и выбежал из комнаты, оставив маленькую девочку лицом к лицу с перепившим монстром в образе женщины по имени Кармела Ларго. Кармела Ларго старшая. Маленькая Кармела (Ты папина дочка, ты знаешь это Мелли?) сделала несколько робких шагов к матери, которая стояла возле пылающего камина с полупустым бокалом красного вина в руке.
- Сядь, - сказала женщина. Она была пьяна, погружена в свои мысли и несколько не в себе. Когда ее мать направилась к креслу, Мелли заметила, что рука, держащая бокал тряслась, как и пальцы женщины.
Мать глубоко вздохнула, когда маленькая Кармела побрела к креслу. Вопросительно посмотрев на свой бокал, она осушила его до дна и швырнула в ярко горящее пламя. Бокал, нагреваясь, издал хрустящий звук и лопнул.
- Что случилось, мамочка?
- У нас проблема, ты, маленькая шлюшка, - мать выплевывала слова. Маленькая Кармела в свои шесть лет не была до конца уверена в значении слова «шлюха», но множество раз слышала его от матери. Она однажды спросила у нее, но получила пощечину и поняла, что это слово лучше не употреблять. Тогда она еще не знала, что в тринадцатилетнем возрасте ее братья заклеймят этим словом ее саму.
- Весь гребаный день я только слышу от твоего отца «Милли то», «Милли это». А теперь он стал совсем избегать меня, - кричала Кармела.
- Кармела!
Мать и дочь одновременно обернулись на зов. Ротти вошел в комнату темным силуэтом, и когда он подошел ближе, они обе увидели ярость, подчеркиваемую светом огня. Кармела начала дрожать еще более заметно, и неосознанно стала нащупывать рядом с собой бутылку вина. Маленькая Мелли в ужасе выбежала из комнаты.
Только споткнувшись о ковер, она остановилась, чтобы перевести дыхание, и прислушалась. Она не могла ничего разобрать из разговора родителей, но могла видеть. Из тени разбивались друг о друга на полу прихожей. Ротти кричал что-то о «моей дочери» и употреблял другие слова, которых маленькая Кармела не понимала, а потом вдребезги разбил об пол бутылку вина. Он выбежал из комнаты и взглянул на дочь. Позже она не была уверена, было ли в его взгляде отвращение или печаль. В комнате ее мать начала рыдать и выкрикивать непристойности. Маленькая Кармела пошла было назад в комнату к стареющей женщине, и остановилась. Она уже не знала, кому из родителей можно доверять.
- Мамочка? – Кармела глянула на дочь с яростью, которой мог бы позавидовать даже Луиджи, и отвесила ей пощечину. Кармела осталась на полу в слезах.
- Эмбер! – могильщик слегка похлопывал Эмбер по щекам, пока она не начала шевелиться. Голова кружилась (О, зидрат!). Она огляделась. Телохранители стояли чуть дальше по улице, а Могильщик опустился на колени перед ней. Не будь ее голова одурманена зидратом, она могла бы спросить, почему не помнит, как вместо лестницы у себя дома оказалась в столь сомнительной части города, но она просто улыбнулась, встала и пошла прочь. Ей нужно еще кое-что поменять в себе.