Интересны не достоинства, а тараканы в голове
Начала вот переводить очередной фик. Начало мне понравилось. Но потом что-то засомневалась, стоит ли продолжать.
Если кому-то понравится - скажите. Буду стараться дальше.
Название: Я знаю, мы никогда не будем прежними.
Автор: The Paviche Largo
Оригинал находится здесь: www.fanfiction.net/s/4925969/1/I_Know_We_Will_N...
Перевод: Mora
Бета: нужна
Жанр: Ангст/романс
Рейтинг: R
Пейринг: Пави/Могильщик
Глава 1
Павишь - «Пави» - Ларго осторожно ступил в грязный обшарпанный переулок, словно сама земля в нем была помоями, источавшими болезнетворные миазмы (собственно, почти так оно и было). Наркоманы, обычно наводнявшие переулок, разбежались, едва завидев, читать дальшечто один из самых могущественных людей на земле ступил на их территорию. Он выглядел здесь совершенно неуместно, со своими шелковыми волосами до плеч, дорогими кожаными брюками, шелковой рубашкой и итальянскими кожаными ботинками.
- Я-а ищу того, кого называют Могильщиком, - сказал Пави, уперев руки в бока, расставив ноги и пытаясь выглядеть внушительным и властным.
Могильщик поднял глаза и старательно подавил смешок, разглядев, как следует внешний вид и манеры испорченного богатенького мальчика.
- Пави Ларго, верно? Что привело тебя к нам? – ухмыляясь, поинтересовался он.
- Моя-а шлюха-сестричка нашла-а себе новую игрушку для траха, ты больше не нужен-а ей, - говоря это, Пави равнодушно изучал свои ногти. – Она больше не хочет-а твоего «Зи».
- О? Да уж, это плохо, - Могильщику было лучше знать. Он понимал, что Пави просто вставляет Эмбер палки в колеса и шлюха вернется за дозой уже следующей ночью. Он глянул на Пави, сомневаясь, что тот так просто уйдет и поинтересовался. – Нужны мои «услуги»?
- Нет, я-а не наркоман! – Пави вынул из кармана пачку сигарет и закурил, втягивая никотин.
- Ах-ха… - Могильщик поднял бровь. – Ладно… Ну, тогда тебе наверно стоит убраться отсюда, ты пугаешь моих обычных клиентов, так что если не собираешься покупать Зи – отправляйся домой.
Пави не мог отвести глаз от маленького флакона, которым Могильщик поигрывал в течение всего разговора, неосознанно следя за ним взглядом.
Могильщик ухмыльнулся, не преминув заметить это; Пави лгал – наверняка он хотя бы раз уже пробовал Зидрат.
- Уверен, что не хочешь, Пави? – Могильщик покачал флаконом перед лицом Пави, с удовольствием наблюдая, как тот следит глазами за голубым свечением, словно собака увидевшая кость.
- Ну-а… - под маской на изуродованном шрамами лице Пави выступили капли пота. Он потянулся к светящейся голубой жидкости, но Могильщик быстро отдернул руку.
- А-ха-ха! Сперва заплати, - улыбнулся он, пряча флакон. Трясущейся рукой Пави вытащил из кармана деньги и уронил в ладонь Могильщика. – Ну, теперь снимай рубашку или брюки, чтобы я мог сделать тебе укол.
Пави кивнул и расстегнул рубашку, обнажая торс. Могильщик скользнул рукой по худой груди Пави и прижал шприц с Зидратом под ключицей. Мгновением позже он опустошил флакон и Пави провалился - просто рухнул в чистую, незамутненную эйфорию. Он ничего не чувствовал, рассудок уносило куда-то. Он не заметил, как ноги подломились, и он упал на спину.
Могильщик осторожно встряхнул его.
- Вот дерьмо, - он потряс Пави сильнее и даже похлопал по щекам. – Пави!
Веки Пави затрепетали, поднимаясь, он уставился на Могильщика затуманенным взглядом.
- Где-а я опять? – спросил он, поворачивая голову.
- Ты в трущобах, - отозвался Могильщик, приподнимая бровь. – Похоже Зидрат на тебя сильно действует.
- Да, Зи… мне-а надо еще немного… - Пави потянулся к Могильщику.
- Я так не думаю, на сегодня тебе хватит, - он вздохнул, помог Пави встать на ноги и закинул его руку себе на плечо. – Пошли.
- Послушай-а! Это так прекрасно… - Пави протянулся к Могильщику другой рукой, поиграл с одной из его разноцветных дред.
Могильщик тряхнул головой, освобождаясь, и усадил Пави в его лимузин словно маленького ребенка.
Когда Пави в безопасности благополучно ехал назад в особняк Ларго, Могильщик направился обратно к группке наркоманов, толкущихся вокруг мусорника, в котором он обыкновенно обретался.
Глава 2
На следующий день Пави скатился с кровати, глаза еще были затуманены сном.
- Что-а случилось? – он не обращался ни к кому конкретно, хотя в комнате кроме него было еще двое или трое - в основном не одетые. Как и Пави. – А точно-а… Я ходил-а встретиться с этим парнем – Могильщиком, - он подошел к большому зеркалу в другом конце комнаты. – Я выгляжу-а… хорошо… - заметил Пави, изучив свое отражение. – Прекрасно! – выдохнул он. Когда он думал о Зидрате, ему всегда казалось, что после него он должен выглядеть как Эмбер – паршиво. Но все вышло по-другому. Он почти светился. Это было просто, ведь так? Ему нужно еще. Еще один укол Зи и быстро!
Конечно, придется подождать до ночи, когда отец будет слишком утомлен, чтобы контролировать его перемещения, а брат – чтобы помешать. Конечно, он рискует столкнуться со Сладкой Эмбер, если придет слишком рано. Он решил подождать до полуночи.
День прошел без происшествий. Луиджи порезал одну из любимых генторш Пави; Сладкая Эмбер устроила истерику, из-за того, что последняя операция по ее носу прошла не так, как было задумано. Пави провел весь день в мечтах об очередной дозе Зи, об эйфории, о чувстве необыкновенного наслаждения и полном отсутствии боли. Он даже не обратил внимания на Луиджи, пытавшегося пырнуть его ножом за обедом. Он был слишком занят своими мыслями, чтобы замечать хоть что-то вокруг. Он даже не помнил, что же такого сказал брату, чтобы так вывести его из себя.
Он отправился спать в обычное время, но вместо того, чтобы раздеться, надел длинный черный плащ поверх шелковой рубашки и черного жилета. На очереди был макияж. Он подвел глазницы своей маски черным карандашом и подобрал помаду глубокого пурпурно-красного цвета. Он должен выглядеть идеально. То, что он пристрастился к Зи, еще не значит, что можно позволить себе выглядеть как проститутки в том переулке. Он уложил гелем свои длинные волосы и некоторое время любовался отражением в многочисленных зеркалах. Отражение отвечало ему взглядом выразительных темных глаз. Он прекрасен. Все в нем прекрасно.
Конечно, это не ускользнуло от внимания Могильщика. Пави был действительно красивым мужчиной, а это лицо делало его женственным и определенно еще более привлекательным. Конечно, он не испытывал влечения к мужчине, Пави был для Могильщика всего лишь наркоманом. Ну да, он сам дразнил и вынудил его – но все равно Пави лишь наркоман и не более.
Он поднял глаза, услышав шаги. Эмбер ушла час назад, а все обычные клиенты болтались вокруг, так что это не мог быть один из них. Он посмотрел на вход в переулок и там был он, Пави Ларго во всем своем великолепии. Он смотрел на Могильщика, положив руки на бедра, расставив ноги, и только взгляд выдавал его нервозность.
- Вернулся за добавкой?
- Да-а, - Пави волновался и краснел. Впрочем, маска это скрывала. – Только у меня-а нет сегодня денег… - добавил он. – Я-а могу заплатить тебе позже?
- Нет, - ответил Могильщик. И усмехнулся. – Но у твоей сестры существуют и другие способы оплаты, Пави. Думаю, ты знаешь, что это за способы…
Пави кивнул. Он прекрасно знал, что имелось в виду. Вообще-то ему было плевать на то, что на это будут смотреть окружающие – он сделает то, что нужно, чтобы получить дозу. Было только одно но – он был девственен. Невинен. В общем, он никогда прежде не был с мужчиной. Хотя шлюхой он был не меньшей, чем Сладкая Эмбер. Если не большей. Правда у него была гордость – но желание Зи было сильнее даже гордости. Поэтому он расстегнул жилет и отбросил его в сторону, за жилетом последовала шелковая рубашка. Ночной воздух холодил его бледную кожу, но это его не волновало. Все что имело значение – укол Зидрата.
- Ты хочешь меня-а, Могильщик? Ты можешь взять меня-а, - он толкнул Могильщика к стене, грубо целуя его.
Могильщик схватил Пави за плечи и развернул, втискивая в стену. Потерся о его тело, усмехнулся.
- Ну, так как Пави, ты хочешь дозу до или после? – поинтересовался он. Одна его рука скользнула вниз, чтобы сжать бедро Пави, вторая поползла вверх по обнаженной груди. Он немного отстранился, нашаривая в карманах шприц, и прижал его к груди Пави.
- Сейчас-а! – Пави почти задыхался. Могильщик кивнул и нажал на шприц. Глаза Пави расширились, и он повернул голову, встречая взгляд Могильщика.
- Могильщик… - его голос охрип от страсти и далеко не маленькой дозы Зи. Он снова поцеловал Могильщика, сжимая его плечи. Могильщик воспользовался моментом, чтобы закинуть ногу Пави себе на бедро и вжался в его тело. Последнее, что Пави запомнил, был звук расстегивающихся штанов, а после эйфория Зидрата накрыла его и он пропал.
Проснулся он все в том же переулке, обнаженным. Лил дождь. Он сел, слабо застонав от боли и стал искать свою одежду. Все промокло, и он морщился, натягивая сырые тряпки, не дающие ни йоты тепла. Потом поднялся и поковылял туда, где, как он знал, его по-прежнему должен был ждать лимузин. Он велел водителю отвезти его назад в особняк. Там Пави направился прямиком в спальню, разделся и упал в кровать.
Глава 3
Пави проснулся утром ужасно уставшим, чувствуя, что все мышцы затекли. Эффект Зидрата закончился несколько часов назад и теперь, как плата за содеянное, наступила реакция – боль и смущение от того, что он делал перед кучкой нарков.
- Что-а я сделал? – спросил он самого себя, прижимая ко лбу тыльную сторону ладони и отбрасывая волосы за спину. – Действительно ли оно того-а стоило? Я-а никогда раньше не позволял себе так-а унижаться. Держу пари-а, я даже не контролировал себя, - он закрыл глаза. Он еще мог понять потерю контроля с Луиджи – тот никому не позволял над собой доминировать. Но Могильщик – этот парень не выглядел особо крупнее или сильнее Пави.
Пока эти мысли толкались в голове Пави, раздался стук в дверь.
- Убирайтесь… - простонал он, швырнув в дверь подушку. Но, кто бы там ни был за дверью, на него это не произвело ни малейшего впечатления.
- Что это еще за новости о том, что прошлой ночью ты трахался с МОИМ дилером?! – визжала Эмбер. – Какого хрена, Пави? И ты еще МЕНЯ называешь потаскухой?! – она толкнула Пави, яростно взирая на него.
- Да пошла-а ты, шлюха, - отозвался Пави, отпихивая ее. – Я-а лучше тебя. Я, по крайней мере, не таскаюсь по трущобам как грязная маленькая сучка. И, между прочим, твой «бойфренд» пришел КО МНЕ сам.
- Лжешь, он вовсе не долбаный педик, в отличие от тебя, Пави!
- Педик? – Пави рассмеялся. – Пави может получить кого захочет-а, мужчину или женщину, - про Пави можно было сказать много разного, но геем он не был. На самом деле у него не было каких-то особых пристрастий. Он считал, что хороший трах это хороший трах, вот и все.
- Вот что, я облегчу тебе жизнь, братец: подойдешь к нему еще раз, и я сверну тебе шею, - зарычала Эмбер.
- Ну конечно-а, ты можешь, - Пави равнодушно рассматривал ногти. Он пытался придумать достойный ответ, но прежде чем ему это удалось, Эмбер вылетела из комнаты и захлопнула дверь так, что звякнули многочисленные зеркала на скошенной стене.
Эмбер, разумеется, побежит к папочке жаловаться на его поведение. Она, похоже, все еще не поняла, что Ротти уже давно плевать на то, чем занимаются его дети. По правде говоря, Ротти, скорее всего, ожидал от Пави чего-то подобного и вряд ли будет вмешиваться. Разве что проследит, чтобы это не появилось в газетах.
Часом позже в дверь Пави снова постучали, сопровождая стук криком:
- Павишь, открой немедленно!
Пави открыл и увидел за дверью Ротти с газетой в руке. Он швырнул ее Пави. Тот позволил газете ударить себя лицо и упасть, и лишь потом поднял ее. На передовице была фотография: Пави в объятиях Могильщика, судя по всему в полубессознательном состоянии. Рядом – фотография Эмбер, практически трахающейся все с тем же Могильщиком. Заголовок гласил: «Действительно ли вся семья Ларго сидит на уличном Зидрате?»
- Ну и? – Ротти, похоже, был в бешенстве от очередного скандала.
- Ну и что, отец? – спросил Пави, стараясь ни смеяться, ни выглядеть потрясенным этой газетой. Эти чертовы репортеры, подумал он, им должно быть делать нечего, кроме как шастать по трущобам в поисках людей вроде него, занимающихся чем-то неприглядным. В этом плане их даже жаль.
Если бы Пави был ребенком, или хотя бы подростком – тогда Ротти еще думал, что у него есть какие-то шансы на нормальную жизнь - он мог бы присесть к нему на кровать и спокойно спросить, почему Пави это сделал. А потом объяснить, почему это плохо. Но Пави уже тридцать два, и уже поздно с ним нянчиться. Между прочим, вряд ли у Пави теперь есть хоть один шанс оправдаться. Он грязная шлюха, извращенец - и это все. Он крадет женские лица, занимается сексом на людях, трахает генторш и прислугу, меняет лица даже чаще Эмбер. А теперь он еще и наркоман Зидрата. Маленький мальчик погиб окончательно, и это разбило Ротти сердце, хотел он этого или нет. Он не мог перенести того, что младший сын стал ему отвратителен. Его когда-то прекрасный мальчик. Он помнил, как рождались его дети, все трое и как горд он был тем, что благословлен такими прекрасными детьми. Но время шло, дети росли, и благословение делалось все более сомнительным. Его старший сын - просто хладнокровный убийца. Его дорогая маленькая принцесса – шлюха, которая сидит на Зидрате и скальпеле. А его средний ребенок, его красивый мальчик, его Павишь – наркоман, шлюха и извращенец. А если подумать, то еще и убийца – а как иначе он добывает эти лица?
- Отец, мне-а было просто любопытно, это не-а повторится, - пообещал Пави. Он лгал сквозь зубы. – Я-а обещаю, - что папа не узнает – то ему не навредит, думал Пави
- Пави, мне очень хотелось бы верить тебе. Но ты слишком ненадежен. С тех пор, как впервые сбежал из дому – и до сих пор. Я знаю, что ты лжешь, - сказал Ротти, грустно покачав головой.
- Отец, правда, я-а обещаю! Больше-а никаких скандалов для Пави, - это снова была ложь. Однако на этот раз Ротти не стал настаивать. Он ушел, позволив сыну делать все, что заблагорассудится. Ему было уже наплевать. Он больше не мог достучаться до сына и не хотел тратить время на бессмысленные попытки.
Пави подождал пока отец уйдет окончательно, а потом выскользнул из комнаты и направился прямиком в тот переулок, где встречался с могильщиком прошлые два раза. Могильщик уже ждал его.
- Вернулся за добавкой, Пави? – ухмыльнулся он. – Принес деньги? Или еще поиграем?
- Мы можем-а пойти куда-нибудь, где-а не так много народа?
- Мне жаль, Пави, но идти мне некуда, - пожал плечами Могильщик.
- Пожалуйста! Мы можем пойти ко мне, - настаивал Пави.
- Чтобы меня поймали и убили? – расхохотался Могильщик. – Ты что, с ума сошел? Может ты и хороший клиент, Пави, но ты, все же, не настолько важен для меня.
Пави проигнорировал последнее высказывание.
- Я могу-а поклясться, что никто не узнает…
- Нет. Здесь – или никакого Зи, - Могильщик топнул ногой.
Пави вздохнул, опустил глаза и начал раздеваться. Первой на землю упала рубашка, за ней последовали брюки и белье. Могильщик наблюдал за ним. Пави казался жалким. Аура превосходства и исключительности испарялась, когда он стоял на четвереньках в грязном переулке, голый и уязвимый. Могильщик вынул флакон Зидрата и покачал им перед лицом Пави, другой рукой расстегивая штаны:
- Хочешь? Заработай.
Эти слова подействовали на Пави как команда на собаку. Он потянулся вперед и сделал именно то, что ему было сказано. Это было унизительно, но ощущения, даримые Зидратом того стоили. Руки Могильщика запутались в темных волосах Пави, пока тот делал свое дело. Другой рукой Могильщик играл с флаконом Зидрата, держа его над головой Пави. Пави слышал, как наркоманы смеются над ним – великий и могущественный Пави Ларго ведет себя как один из них, банально продавая себя за Зидрат.
Когда Могильщик кончил, Пави получил свой укол. На самом деле Могильщик был куда человечнее большинства дилеров, потому что помог Пави одеться и дойти до машины, прежде чем вновь исчезнуть в переулке среди наводнявших его нарков. Чувствовал ли он вину, за то, что позволил им смотреть на унижение Пави? Возможно немного. Возможно, это было жестоко с его стороны. Но ведь Пави заслужил это, разве нет? К тому же он такой жалкий. Он боится даже смотреть на собственное лицо. Ему приходится носить женские лица, чтобы скрыть свое. Жалкий тип. Хотя возможно он заслуживает немного сочувствия. Совсем немного. Слишком мало, чтобы Могильщик пожалел о том, что произошло. Или нет?
Глава 4
Краска схлынула с лица Ротти, когда он увидел свежую газету, которую бросила ему на стол одна из телохранителей. Зная своих детей, он, конечно, ожидал чего-нибудь подобного, но информация подобная этой все еще шокировала его и приводила в замешательство. Фотография была не размытой, как обычно бывает в газетах. Она была кристально четкая и бесстыдно красовалась под заголовком: «ПАВИ ЛАРГО – НАРКОМАН ЗИДРАТА?». На фотографии Пави стоял на четвереньках перед неким Могильщиком. Словно жалкая уличная шлюха, которая накачавшись Зидратом, платит за него собственным телом.
Ротти почувствовал, как от этого зрелища к горлу подступает тошнота. Наконец он скомкал газету и швырнул ее в корзину для бумаг. Ему надо убраться куда-нибудь подальше. От семьи. От работы. Из офиса. Хотя бы ненадолго. Он позвал телохранителей, и они сопроводили его к лимузину. Он решил поехать просто прокатиться, чтобы подумать о своем завещании. Сможет ли он доверить Пави часть GenCo, если тот и дальше будет вести себя подобным образом?
Луиджи вошел в офис отца, едва тот скрылся из виду. Он хотел примерить его к себе, почувствовать. Расположившись в кресле Ротти и заметив скомканную газету и слово «Пави» в заголовке, он заинтересовался. Это могло значить дискредитацию Пави в глазах отца и еще одну возможность для Луиджи избавиться от конкурентов. Выудив газету из мусора, он расправил ее перед собой на столе. Внутри обнаружились фотографии Пави и Могильщика разной степени непристойности. И на каждой над головой Пави мерцал флакон Зидрата, на который тот смотрел, словно голодная собака на кость.
Луиджи, ухмыляясь, рассматривал фотографии. Пави как раз вошел в комнату, когда он поднял взгляд, отрываясь от своего занятия.
- О, Пави… Садись, братец, - мерзко ухмыльнулся Луиджи.
- Я-а не твой-а раб, я-а буду делать что хочу, - отозвался Пави. И, тем не менее, сделал именно то, что сказал Луиджи – прошел через комнату и сел. – Мне-а неудобно стоять, - быстро добавил он, оправдываясь.
- Пави, что ты можешь сказать мне об… этом? – Луиджи откровенно издевался. Он бросил газету Пави, который поймал ее и быстро просмотрел. Его лицо покраснело под маской. – Забавно, Пави. Ты ведь можешь достать Зидрат вполне законным путем… И ты не подсел на скальпель, в отличие от Эмбер… Если бы я знал тебя хуже, я бы сказал, что тебе нравится ублажать этого грязного наркоторговца.
- Я-а… - честно говоря, Пави ни разу не задумывался о том, чтобы достать Зидрат легальным путем, потому что в самом начале он всего лишь хотел лишить наркотика Эмбер. А для этого надо было пойти к Могильщику.
- Ну, раз уж ты можешь работать проституткой для абсолютно незнакомого человека, то сможешь и для старшего брата… - ухмыльнулся Луиджи.
- Что-а?! – отшатнулся Пави. – Пави не-а шлюха, братец!
- Еще какая. А теперь наклоняйся на стол, - рот Луиджи искривился в фальшивой улыбке. А в следующий миг он метнулся к Пави, схватил его за волосы и подтащил к столу. Швырнул на сукно, заставляя согнуться, и рванул вниз брюки Пави, а потом и свои собственные.
- Нет-а! – вскрикнул Пави. – Ты не-а можешь сделать это со мной! – он боролся со старшим братом, прилагая все свои силы, извивался, пытался ударить ногами, но Луиджи был сильнее и, в конце концов, взял верх. Следующие пятнадцать или двадцать минут были сплошной мучительной агонией. Его глаза наполнились слезами боли и унижения. Из того, что Пави помнил о своих ночах с Могильщиком, наркоторговец был все же немного нежнее и к тому же всегда сперва вкалывал Пави дозу Зи. Луиджи не мог предложить ничего даже отдаленно подобного, и был грубым и жестоким.
Наконец Луиджи кончил и отстранился, натянул брюки и не спеша вышел из комнаты, оставив задыхающегося Пави на столе. Он ужасно выглядел и определенно был в шоке от только что произошедшего и от боли. Наконец он пришел в себя, встряхнулся и натянул брюки. А затем бросился к двери и прочь из комнаты, на пути к лифту, сбив с ног пару генторш.
Миновав вестибюль, он не пошел к своему лимузину, а направился вниз по улице, где раньше никогда не ходил и не ездил. Он шел и шел, и не остановился, даже когда башня GenCo пропала из виду. Он продолжал идти. Иногда он переходил на бег. Ему было все равно, куда идти. Просто хотелось убраться подальше. Прошел должно быть не один час, когда он добрался до кладбища. Здесь было мирно и тихо. Перед одним из склепов был припаркован лимузин и Пави подошел ближе, чтобы посмотреть, кто это и к кому приехал. Надпись на склепе гласила «Марни Уоллес». Пави хорошо помнил это имя. Он знал Марни в течение нескольких лет, когда она встречалась с его отцом. Пави тогда был еще мальчишкой. Она всегда была мила с ним, относилась к нему почти как к сыну. Правда он не настолько хорошо знал ее, чтобы лить слезы на ее могиле, или хотя бы приходить туда.
Однако когда кто-то вышел из лимузина и встал перед склепом, Пави немедленно узнал его. Ротти стоял перед могилой Марни, сжимая кулаки. Его глаза блестели от злых слез.
Увидев отца, Пави не смог сдержать удивленный вздох. Ротти немедленно повернулся на звук. Пави не хотелось ни с кем говорить, поэтому он повернулся и бросился прочь, но запнулся за одно из надгробий и растянулся на земле. Ротти склонился над ним.
- Павишь… Что ты здесь делаешь?! – спросил Ротти, помогая Пави подняться. Крепко держа его за руку, он всмотрелся лицо сына и заметил красные от слез глаза. – Что случилось Пав… - он остановил себя и вместо имени Пави сказал «сын?»
Пави выглядел словно громом пораженный. Ротти не называл его сыном с тех пор, как от него ушла Марни.
- Ну-а… - начал он. – Ничего-а… Луиджи был-а… немного груб со мной-а.
- Ты хочешь сказать… - Ротти выглядел потрясенным.
- Нет, - солгал Пави. – Он просто-а нагрубил мне-а немного, - нет смысла расстраивать отца еще больше. Ему и так судя по всему плохо.
- Пави, я не могу тебе в этом помочь, тебе придется справляться самому. Тебе уже тридцать два, и Луиджи не трогал бы тебя, если бы ты не показал ему свою слабость, - Ротти ослабил хватку и теперь его рука просто лежала на плече Пави, больше не удерживая его.
- Я правда-а пытался убраться подальше-а от всего этого… От-а Луиджи, от-а Могильщика, от-а Эмбер… Это все-а они виноваты, - сказал Пави, глядя в землю.
Ротти вздохнул.
- Ты не думал, что все это на самом деле твоя вина, Пави?
- Нет, - просто ответил Пави.
- Пави, ты знаешь, я видел эту газету. То, что ты делаешь… я объяснял тебе это еще когда ты был ребенком, это неправильно. Счастье это не только секс, Пави. Это и не разрушение и потеря себя в глупых наркотических фантазиях, - сказал Ротти, крепко сжав плечи сына, словно не решаясь обнять молодого человека, но уже больше не считая его таким отвратительным.
- Папа… - Пави слабо улыбнулся. – Я-а… Я думаю, я знаю-а, что мне-а делать.
- Правда, Пави? – почти готовый гордиться сыном, так воспринявшим его слова.
- Я-а заставлю себя все забыть, - скзал Пави. Вся речь Ротти похоже прошла мимо его ушей. Все о чем он мог сейчас думать, это Зидрат. Ему надо увидеть Могильщика.
Если кому-то понравится - скажите. Буду стараться дальше.
Название: Я знаю, мы никогда не будем прежними.
Автор: The Paviche Largo
Оригинал находится здесь: www.fanfiction.net/s/4925969/1/I_Know_We_Will_N...
Перевод: Mora
Бета: нужна
Жанр: Ангст/романс
Рейтинг: R
Пейринг: Пави/Могильщик
Глава 1
Павишь - «Пави» - Ларго осторожно ступил в грязный обшарпанный переулок, словно сама земля в нем была помоями, источавшими болезнетворные миазмы (собственно, почти так оно и было). Наркоманы, обычно наводнявшие переулок, разбежались, едва завидев, читать дальшечто один из самых могущественных людей на земле ступил на их территорию. Он выглядел здесь совершенно неуместно, со своими шелковыми волосами до плеч, дорогими кожаными брюками, шелковой рубашкой и итальянскими кожаными ботинками.
- Я-а ищу того, кого называют Могильщиком, - сказал Пави, уперев руки в бока, расставив ноги и пытаясь выглядеть внушительным и властным.
Могильщик поднял глаза и старательно подавил смешок, разглядев, как следует внешний вид и манеры испорченного богатенького мальчика.
- Пави Ларго, верно? Что привело тебя к нам? – ухмыляясь, поинтересовался он.
- Моя-а шлюха-сестричка нашла-а себе новую игрушку для траха, ты больше не нужен-а ей, - говоря это, Пави равнодушно изучал свои ногти. – Она больше не хочет-а твоего «Зи».
- О? Да уж, это плохо, - Могильщику было лучше знать. Он понимал, что Пави просто вставляет Эмбер палки в колеса и шлюха вернется за дозой уже следующей ночью. Он глянул на Пави, сомневаясь, что тот так просто уйдет и поинтересовался. – Нужны мои «услуги»?
- Нет, я-а не наркоман! – Пави вынул из кармана пачку сигарет и закурил, втягивая никотин.
- Ах-ха… - Могильщик поднял бровь. – Ладно… Ну, тогда тебе наверно стоит убраться отсюда, ты пугаешь моих обычных клиентов, так что если не собираешься покупать Зи – отправляйся домой.
Пави не мог отвести глаз от маленького флакона, которым Могильщик поигрывал в течение всего разговора, неосознанно следя за ним взглядом.
Могильщик ухмыльнулся, не преминув заметить это; Пави лгал – наверняка он хотя бы раз уже пробовал Зидрат.
- Уверен, что не хочешь, Пави? – Могильщик покачал флаконом перед лицом Пави, с удовольствием наблюдая, как тот следит глазами за голубым свечением, словно собака увидевшая кость.
- Ну-а… - под маской на изуродованном шрамами лице Пави выступили капли пота. Он потянулся к светящейся голубой жидкости, но Могильщик быстро отдернул руку.
- А-ха-ха! Сперва заплати, - улыбнулся он, пряча флакон. Трясущейся рукой Пави вытащил из кармана деньги и уронил в ладонь Могильщика. – Ну, теперь снимай рубашку или брюки, чтобы я мог сделать тебе укол.
Пави кивнул и расстегнул рубашку, обнажая торс. Могильщик скользнул рукой по худой груди Пави и прижал шприц с Зидратом под ключицей. Мгновением позже он опустошил флакон и Пави провалился - просто рухнул в чистую, незамутненную эйфорию. Он ничего не чувствовал, рассудок уносило куда-то. Он не заметил, как ноги подломились, и он упал на спину.
Могильщик осторожно встряхнул его.
- Вот дерьмо, - он потряс Пави сильнее и даже похлопал по щекам. – Пави!
Веки Пави затрепетали, поднимаясь, он уставился на Могильщика затуманенным взглядом.
- Где-а я опять? – спросил он, поворачивая голову.
- Ты в трущобах, - отозвался Могильщик, приподнимая бровь. – Похоже Зидрат на тебя сильно действует.
- Да, Зи… мне-а надо еще немного… - Пави потянулся к Могильщику.
- Я так не думаю, на сегодня тебе хватит, - он вздохнул, помог Пави встать на ноги и закинул его руку себе на плечо. – Пошли.
- Послушай-а! Это так прекрасно… - Пави протянулся к Могильщику другой рукой, поиграл с одной из его разноцветных дред.
Могильщик тряхнул головой, освобождаясь, и усадил Пави в его лимузин словно маленького ребенка.
Когда Пави в безопасности благополучно ехал назад в особняк Ларго, Могильщик направился обратно к группке наркоманов, толкущихся вокруг мусорника, в котором он обыкновенно обретался.
Глава 2
На следующий день Пави скатился с кровати, глаза еще были затуманены сном.
- Что-а случилось? – он не обращался ни к кому конкретно, хотя в комнате кроме него было еще двое или трое - в основном не одетые. Как и Пави. – А точно-а… Я ходил-а встретиться с этим парнем – Могильщиком, - он подошел к большому зеркалу в другом конце комнаты. – Я выгляжу-а… хорошо… - заметил Пави, изучив свое отражение. – Прекрасно! – выдохнул он. Когда он думал о Зидрате, ему всегда казалось, что после него он должен выглядеть как Эмбер – паршиво. Но все вышло по-другому. Он почти светился. Это было просто, ведь так? Ему нужно еще. Еще один укол Зи и быстро!
Конечно, придется подождать до ночи, когда отец будет слишком утомлен, чтобы контролировать его перемещения, а брат – чтобы помешать. Конечно, он рискует столкнуться со Сладкой Эмбер, если придет слишком рано. Он решил подождать до полуночи.
День прошел без происшествий. Луиджи порезал одну из любимых генторш Пави; Сладкая Эмбер устроила истерику, из-за того, что последняя операция по ее носу прошла не так, как было задумано. Пави провел весь день в мечтах об очередной дозе Зи, об эйфории, о чувстве необыкновенного наслаждения и полном отсутствии боли. Он даже не обратил внимания на Луиджи, пытавшегося пырнуть его ножом за обедом. Он был слишком занят своими мыслями, чтобы замечать хоть что-то вокруг. Он даже не помнил, что же такого сказал брату, чтобы так вывести его из себя.
Он отправился спать в обычное время, но вместо того, чтобы раздеться, надел длинный черный плащ поверх шелковой рубашки и черного жилета. На очереди был макияж. Он подвел глазницы своей маски черным карандашом и подобрал помаду глубокого пурпурно-красного цвета. Он должен выглядеть идеально. То, что он пристрастился к Зи, еще не значит, что можно позволить себе выглядеть как проститутки в том переулке. Он уложил гелем свои длинные волосы и некоторое время любовался отражением в многочисленных зеркалах. Отражение отвечало ему взглядом выразительных темных глаз. Он прекрасен. Все в нем прекрасно.
Конечно, это не ускользнуло от внимания Могильщика. Пави был действительно красивым мужчиной, а это лицо делало его женственным и определенно еще более привлекательным. Конечно, он не испытывал влечения к мужчине, Пави был для Могильщика всего лишь наркоманом. Ну да, он сам дразнил и вынудил его – но все равно Пави лишь наркоман и не более.
Он поднял глаза, услышав шаги. Эмбер ушла час назад, а все обычные клиенты болтались вокруг, так что это не мог быть один из них. Он посмотрел на вход в переулок и там был он, Пави Ларго во всем своем великолепии. Он смотрел на Могильщика, положив руки на бедра, расставив ноги, и только взгляд выдавал его нервозность.
- Вернулся за добавкой?
- Да-а, - Пави волновался и краснел. Впрочем, маска это скрывала. – Только у меня-а нет сегодня денег… - добавил он. – Я-а могу заплатить тебе позже?
- Нет, - ответил Могильщик. И усмехнулся. – Но у твоей сестры существуют и другие способы оплаты, Пави. Думаю, ты знаешь, что это за способы…
Пави кивнул. Он прекрасно знал, что имелось в виду. Вообще-то ему было плевать на то, что на это будут смотреть окружающие – он сделает то, что нужно, чтобы получить дозу. Было только одно но – он был девственен. Невинен. В общем, он никогда прежде не был с мужчиной. Хотя шлюхой он был не меньшей, чем Сладкая Эмбер. Если не большей. Правда у него была гордость – но желание Зи было сильнее даже гордости. Поэтому он расстегнул жилет и отбросил его в сторону, за жилетом последовала шелковая рубашка. Ночной воздух холодил его бледную кожу, но это его не волновало. Все что имело значение – укол Зидрата.
- Ты хочешь меня-а, Могильщик? Ты можешь взять меня-а, - он толкнул Могильщика к стене, грубо целуя его.
Могильщик схватил Пави за плечи и развернул, втискивая в стену. Потерся о его тело, усмехнулся.
- Ну, так как Пави, ты хочешь дозу до или после? – поинтересовался он. Одна его рука скользнула вниз, чтобы сжать бедро Пави, вторая поползла вверх по обнаженной груди. Он немного отстранился, нашаривая в карманах шприц, и прижал его к груди Пави.
- Сейчас-а! – Пави почти задыхался. Могильщик кивнул и нажал на шприц. Глаза Пави расширились, и он повернул голову, встречая взгляд Могильщика.
- Могильщик… - его голос охрип от страсти и далеко не маленькой дозы Зи. Он снова поцеловал Могильщика, сжимая его плечи. Могильщик воспользовался моментом, чтобы закинуть ногу Пави себе на бедро и вжался в его тело. Последнее, что Пави запомнил, был звук расстегивающихся штанов, а после эйфория Зидрата накрыла его и он пропал.
Проснулся он все в том же переулке, обнаженным. Лил дождь. Он сел, слабо застонав от боли и стал искать свою одежду. Все промокло, и он морщился, натягивая сырые тряпки, не дающие ни йоты тепла. Потом поднялся и поковылял туда, где, как он знал, его по-прежнему должен был ждать лимузин. Он велел водителю отвезти его назад в особняк. Там Пави направился прямиком в спальню, разделся и упал в кровать.
Глава 3
Пави проснулся утром ужасно уставшим, чувствуя, что все мышцы затекли. Эффект Зидрата закончился несколько часов назад и теперь, как плата за содеянное, наступила реакция – боль и смущение от того, что он делал перед кучкой нарков.
- Что-а я сделал? – спросил он самого себя, прижимая ко лбу тыльную сторону ладони и отбрасывая волосы за спину. – Действительно ли оно того-а стоило? Я-а никогда раньше не позволял себе так-а унижаться. Держу пари-а, я даже не контролировал себя, - он закрыл глаза. Он еще мог понять потерю контроля с Луиджи – тот никому не позволял над собой доминировать. Но Могильщик – этот парень не выглядел особо крупнее или сильнее Пави.
Пока эти мысли толкались в голове Пави, раздался стук в дверь.
- Убирайтесь… - простонал он, швырнув в дверь подушку. Но, кто бы там ни был за дверью, на него это не произвело ни малейшего впечатления.
- Что это еще за новости о том, что прошлой ночью ты трахался с МОИМ дилером?! – визжала Эмбер. – Какого хрена, Пави? И ты еще МЕНЯ называешь потаскухой?! – она толкнула Пави, яростно взирая на него.
- Да пошла-а ты, шлюха, - отозвался Пави, отпихивая ее. – Я-а лучше тебя. Я, по крайней мере, не таскаюсь по трущобам как грязная маленькая сучка. И, между прочим, твой «бойфренд» пришел КО МНЕ сам.
- Лжешь, он вовсе не долбаный педик, в отличие от тебя, Пави!
- Педик? – Пави рассмеялся. – Пави может получить кого захочет-а, мужчину или женщину, - про Пави можно было сказать много разного, но геем он не был. На самом деле у него не было каких-то особых пристрастий. Он считал, что хороший трах это хороший трах, вот и все.
- Вот что, я облегчу тебе жизнь, братец: подойдешь к нему еще раз, и я сверну тебе шею, - зарычала Эмбер.
- Ну конечно-а, ты можешь, - Пави равнодушно рассматривал ногти. Он пытался придумать достойный ответ, но прежде чем ему это удалось, Эмбер вылетела из комнаты и захлопнула дверь так, что звякнули многочисленные зеркала на скошенной стене.
Эмбер, разумеется, побежит к папочке жаловаться на его поведение. Она, похоже, все еще не поняла, что Ротти уже давно плевать на то, чем занимаются его дети. По правде говоря, Ротти, скорее всего, ожидал от Пави чего-то подобного и вряд ли будет вмешиваться. Разве что проследит, чтобы это не появилось в газетах.
Часом позже в дверь Пави снова постучали, сопровождая стук криком:
- Павишь, открой немедленно!
Пави открыл и увидел за дверью Ротти с газетой в руке. Он швырнул ее Пави. Тот позволил газете ударить себя лицо и упасть, и лишь потом поднял ее. На передовице была фотография: Пави в объятиях Могильщика, судя по всему в полубессознательном состоянии. Рядом – фотография Эмбер, практически трахающейся все с тем же Могильщиком. Заголовок гласил: «Действительно ли вся семья Ларго сидит на уличном Зидрате?»
- Ну и? – Ротти, похоже, был в бешенстве от очередного скандала.
- Ну и что, отец? – спросил Пави, стараясь ни смеяться, ни выглядеть потрясенным этой газетой. Эти чертовы репортеры, подумал он, им должно быть делать нечего, кроме как шастать по трущобам в поисках людей вроде него, занимающихся чем-то неприглядным. В этом плане их даже жаль.
Если бы Пави был ребенком, или хотя бы подростком – тогда Ротти еще думал, что у него есть какие-то шансы на нормальную жизнь - он мог бы присесть к нему на кровать и спокойно спросить, почему Пави это сделал. А потом объяснить, почему это плохо. Но Пави уже тридцать два, и уже поздно с ним нянчиться. Между прочим, вряд ли у Пави теперь есть хоть один шанс оправдаться. Он грязная шлюха, извращенец - и это все. Он крадет женские лица, занимается сексом на людях, трахает генторш и прислугу, меняет лица даже чаще Эмбер. А теперь он еще и наркоман Зидрата. Маленький мальчик погиб окончательно, и это разбило Ротти сердце, хотел он этого или нет. Он не мог перенести того, что младший сын стал ему отвратителен. Его когда-то прекрасный мальчик. Он помнил, как рождались его дети, все трое и как горд он был тем, что благословлен такими прекрасными детьми. Но время шло, дети росли, и благословение делалось все более сомнительным. Его старший сын - просто хладнокровный убийца. Его дорогая маленькая принцесса – шлюха, которая сидит на Зидрате и скальпеле. А его средний ребенок, его красивый мальчик, его Павишь – наркоман, шлюха и извращенец. А если подумать, то еще и убийца – а как иначе он добывает эти лица?
- Отец, мне-а было просто любопытно, это не-а повторится, - пообещал Пави. Он лгал сквозь зубы. – Я-а обещаю, - что папа не узнает – то ему не навредит, думал Пави
- Пави, мне очень хотелось бы верить тебе. Но ты слишком ненадежен. С тех пор, как впервые сбежал из дому – и до сих пор. Я знаю, что ты лжешь, - сказал Ротти, грустно покачав головой.
- Отец, правда, я-а обещаю! Больше-а никаких скандалов для Пави, - это снова была ложь. Однако на этот раз Ротти не стал настаивать. Он ушел, позволив сыну делать все, что заблагорассудится. Ему было уже наплевать. Он больше не мог достучаться до сына и не хотел тратить время на бессмысленные попытки.
Пави подождал пока отец уйдет окончательно, а потом выскользнул из комнаты и направился прямиком в тот переулок, где встречался с могильщиком прошлые два раза. Могильщик уже ждал его.
- Вернулся за добавкой, Пави? – ухмыльнулся он. – Принес деньги? Или еще поиграем?
- Мы можем-а пойти куда-нибудь, где-а не так много народа?
- Мне жаль, Пави, но идти мне некуда, - пожал плечами Могильщик.
- Пожалуйста! Мы можем пойти ко мне, - настаивал Пави.
- Чтобы меня поймали и убили? – расхохотался Могильщик. – Ты что, с ума сошел? Может ты и хороший клиент, Пави, но ты, все же, не настолько важен для меня.
Пави проигнорировал последнее высказывание.
- Я могу-а поклясться, что никто не узнает…
- Нет. Здесь – или никакого Зи, - Могильщик топнул ногой.
Пави вздохнул, опустил глаза и начал раздеваться. Первой на землю упала рубашка, за ней последовали брюки и белье. Могильщик наблюдал за ним. Пави казался жалким. Аура превосходства и исключительности испарялась, когда он стоял на четвереньках в грязном переулке, голый и уязвимый. Могильщик вынул флакон Зидрата и покачал им перед лицом Пави, другой рукой расстегивая штаны:
- Хочешь? Заработай.
Эти слова подействовали на Пави как команда на собаку. Он потянулся вперед и сделал именно то, что ему было сказано. Это было унизительно, но ощущения, даримые Зидратом того стоили. Руки Могильщика запутались в темных волосах Пави, пока тот делал свое дело. Другой рукой Могильщик играл с флаконом Зидрата, держа его над головой Пави. Пави слышал, как наркоманы смеются над ним – великий и могущественный Пави Ларго ведет себя как один из них, банально продавая себя за Зидрат.
Когда Могильщик кончил, Пави получил свой укол. На самом деле Могильщик был куда человечнее большинства дилеров, потому что помог Пави одеться и дойти до машины, прежде чем вновь исчезнуть в переулке среди наводнявших его нарков. Чувствовал ли он вину, за то, что позволил им смотреть на унижение Пави? Возможно немного. Возможно, это было жестоко с его стороны. Но ведь Пави заслужил это, разве нет? К тому же он такой жалкий. Он боится даже смотреть на собственное лицо. Ему приходится носить женские лица, чтобы скрыть свое. Жалкий тип. Хотя возможно он заслуживает немного сочувствия. Совсем немного. Слишком мало, чтобы Могильщик пожалел о том, что произошло. Или нет?
Глава 4
Краска схлынула с лица Ротти, когда он увидел свежую газету, которую бросила ему на стол одна из телохранителей. Зная своих детей, он, конечно, ожидал чего-нибудь подобного, но информация подобная этой все еще шокировала его и приводила в замешательство. Фотография была не размытой, как обычно бывает в газетах. Она была кристально четкая и бесстыдно красовалась под заголовком: «ПАВИ ЛАРГО – НАРКОМАН ЗИДРАТА?». На фотографии Пави стоял на четвереньках перед неким Могильщиком. Словно жалкая уличная шлюха, которая накачавшись Зидратом, платит за него собственным телом.
Ротти почувствовал, как от этого зрелища к горлу подступает тошнота. Наконец он скомкал газету и швырнул ее в корзину для бумаг. Ему надо убраться куда-нибудь подальше. От семьи. От работы. Из офиса. Хотя бы ненадолго. Он позвал телохранителей, и они сопроводили его к лимузину. Он решил поехать просто прокатиться, чтобы подумать о своем завещании. Сможет ли он доверить Пави часть GenCo, если тот и дальше будет вести себя подобным образом?
Луиджи вошел в офис отца, едва тот скрылся из виду. Он хотел примерить его к себе, почувствовать. Расположившись в кресле Ротти и заметив скомканную газету и слово «Пави» в заголовке, он заинтересовался. Это могло значить дискредитацию Пави в глазах отца и еще одну возможность для Луиджи избавиться от конкурентов. Выудив газету из мусора, он расправил ее перед собой на столе. Внутри обнаружились фотографии Пави и Могильщика разной степени непристойности. И на каждой над головой Пави мерцал флакон Зидрата, на который тот смотрел, словно голодная собака на кость.
Луиджи, ухмыляясь, рассматривал фотографии. Пави как раз вошел в комнату, когда он поднял взгляд, отрываясь от своего занятия.
- О, Пави… Садись, братец, - мерзко ухмыльнулся Луиджи.
- Я-а не твой-а раб, я-а буду делать что хочу, - отозвался Пави. И, тем не менее, сделал именно то, что сказал Луиджи – прошел через комнату и сел. – Мне-а неудобно стоять, - быстро добавил он, оправдываясь.
- Пави, что ты можешь сказать мне об… этом? – Луиджи откровенно издевался. Он бросил газету Пави, который поймал ее и быстро просмотрел. Его лицо покраснело под маской. – Забавно, Пави. Ты ведь можешь достать Зидрат вполне законным путем… И ты не подсел на скальпель, в отличие от Эмбер… Если бы я знал тебя хуже, я бы сказал, что тебе нравится ублажать этого грязного наркоторговца.
- Я-а… - честно говоря, Пави ни разу не задумывался о том, чтобы достать Зидрат легальным путем, потому что в самом начале он всего лишь хотел лишить наркотика Эмбер. А для этого надо было пойти к Могильщику.
- Ну, раз уж ты можешь работать проституткой для абсолютно незнакомого человека, то сможешь и для старшего брата… - ухмыльнулся Луиджи.
- Что-а?! – отшатнулся Пави. – Пави не-а шлюха, братец!
- Еще какая. А теперь наклоняйся на стол, - рот Луиджи искривился в фальшивой улыбке. А в следующий миг он метнулся к Пави, схватил его за волосы и подтащил к столу. Швырнул на сукно, заставляя согнуться, и рванул вниз брюки Пави, а потом и свои собственные.
- Нет-а! – вскрикнул Пави. – Ты не-а можешь сделать это со мной! – он боролся со старшим братом, прилагая все свои силы, извивался, пытался ударить ногами, но Луиджи был сильнее и, в конце концов, взял верх. Следующие пятнадцать или двадцать минут были сплошной мучительной агонией. Его глаза наполнились слезами боли и унижения. Из того, что Пави помнил о своих ночах с Могильщиком, наркоторговец был все же немного нежнее и к тому же всегда сперва вкалывал Пави дозу Зи. Луиджи не мог предложить ничего даже отдаленно подобного, и был грубым и жестоким.
Наконец Луиджи кончил и отстранился, натянул брюки и не спеша вышел из комнаты, оставив задыхающегося Пави на столе. Он ужасно выглядел и определенно был в шоке от только что произошедшего и от боли. Наконец он пришел в себя, встряхнулся и натянул брюки. А затем бросился к двери и прочь из комнаты, на пути к лифту, сбив с ног пару генторш.
Миновав вестибюль, он не пошел к своему лимузину, а направился вниз по улице, где раньше никогда не ходил и не ездил. Он шел и шел, и не остановился, даже когда башня GenCo пропала из виду. Он продолжал идти. Иногда он переходил на бег. Ему было все равно, куда идти. Просто хотелось убраться подальше. Прошел должно быть не один час, когда он добрался до кладбища. Здесь было мирно и тихо. Перед одним из склепов был припаркован лимузин и Пави подошел ближе, чтобы посмотреть, кто это и к кому приехал. Надпись на склепе гласила «Марни Уоллес». Пави хорошо помнил это имя. Он знал Марни в течение нескольких лет, когда она встречалась с его отцом. Пави тогда был еще мальчишкой. Она всегда была мила с ним, относилась к нему почти как к сыну. Правда он не настолько хорошо знал ее, чтобы лить слезы на ее могиле, или хотя бы приходить туда.
Однако когда кто-то вышел из лимузина и встал перед склепом, Пави немедленно узнал его. Ротти стоял перед могилой Марни, сжимая кулаки. Его глаза блестели от злых слез.
Увидев отца, Пави не смог сдержать удивленный вздох. Ротти немедленно повернулся на звук. Пави не хотелось ни с кем говорить, поэтому он повернулся и бросился прочь, но запнулся за одно из надгробий и растянулся на земле. Ротти склонился над ним.
- Павишь… Что ты здесь делаешь?! – спросил Ротти, помогая Пави подняться. Крепко держа его за руку, он всмотрелся лицо сына и заметил красные от слез глаза. – Что случилось Пав… - он остановил себя и вместо имени Пави сказал «сын?»
Пави выглядел словно громом пораженный. Ротти не называл его сыном с тех пор, как от него ушла Марни.
- Ну-а… - начал он. – Ничего-а… Луиджи был-а… немного груб со мной-а.
- Ты хочешь сказать… - Ротти выглядел потрясенным.
- Нет, - солгал Пави. – Он просто-а нагрубил мне-а немного, - нет смысла расстраивать отца еще больше. Ему и так судя по всему плохо.
- Пави, я не могу тебе в этом помочь, тебе придется справляться самому. Тебе уже тридцать два, и Луиджи не трогал бы тебя, если бы ты не показал ему свою слабость, - Ротти ослабил хватку и теперь его рука просто лежала на плече Пави, больше не удерживая его.
- Я правда-а пытался убраться подальше-а от всего этого… От-а Луиджи, от-а Могильщика, от-а Эмбер… Это все-а они виноваты, - сказал Пави, глядя в землю.
Ротти вздохнул.
- Ты не думал, что все это на самом деле твоя вина, Пави?
- Нет, - просто ответил Пави.
- Пави, ты знаешь, я видел эту газету. То, что ты делаешь… я объяснял тебе это еще когда ты был ребенком, это неправильно. Счастье это не только секс, Пави. Это и не разрушение и потеря себя в глупых наркотических фантазиях, - сказал Ротти, крепко сжав плечи сына, словно не решаясь обнять молодого человека, но уже больше не считая его таким отвратительным.
- Папа… - Пави слабо улыбнулся. – Я-а… Я думаю, я знаю-а, что мне-а делать.
- Правда, Пави? – почти готовый гордиться сыном, так воспринявшим его слова.
- Я-а заставлю себя все забыть, - скзал Пави. Вся речь Ротти похоже прошла мимо его ушей. Все о чем он мог сейчас думать, это Зидрат. Ему надо увидеть Могильщика.
@темы: Repo! The genetic Opera, перевод, фанфик
-
-
06.09.2009 в 04:11-
-
12.09.2009 в 05:45Дело в том, что я имею дурацкую привычку не прочитывать далеко вперед то, что перевожу. А то бы наверное и не начала. Там чуть дальше по сюжету начинается полный ужас и мрак. А именно: Ротти решает избавиться от Моильщика, коий столь дурно вияет на его деток и
а) посылает за ним своих личных телохранителей
ну ладно, это еще можно стерпеть, но:
б) вместо того, чтобы прото и без затей пристрелисть - запирает в подвале своего особняка.
После этого я уже морально не могла переводить такое.
Но и это еще не все.
У этого фика есть сиквел. Этот сисквел попался мне раньше оригинала, и если бы я знала, что это сиквел...
Ну вот, смотрите сами:
-
-
12.09.2009 в 05:45В тридцать три он должен бы уже пережить ее смерть. Теперь у него был Могильщик и Шайло. У него была семья, которая любила его, как в тот прекрасный год, когда ему было четырнадцать. Он стоял на балконе своей спальни, глядя в небо, освещенное парящими телеэкранами, снова и снова повторяющими одни и те же глупые рекламные ролики. Ему отчаянно хотелось запустить чем-нибудь в собственное ухмыляющееся лицо на телеэкране, возвещающее о том, что «ПРОСТО НЕОБХОДИМО ПОСЕТИТЬ «сегодняшнюю» Генетическую оперу!» Пави хотелось бы знать, как оно, криво улыбаясь самому себе, сознавая, что Шайло не собиралась участвовать. Он искренне сомневался, что Эмбер Свит сможет занимать толпу дольше одной минуты, и эта минута должна включать чуть больше унижений для нее, чтобы быть занятной.
Стоп. О чем он вообще думал? Ах, да, Марни. О ней. Всегда о ней, разве не так? Не считая части сегодняшнего дня, проведенной с Могильщиком, он все время думал о Марни. Всегда. Его мысли никогда не отходили далеко от нее. О, конечно, иногда он думал о своем отце, и о том, как потерял его, и о том, как бы ему хотелось не слышать тех слов, брошенных отцом перед смертью срывающимся голосом. Он так и не узнает никогда, были ли те слова правдой, действительно ли отец так к нему относился, или это было просто последней попыткой оттолкнуть его, возможно, чтобы избавить от боли потери. Как отчаянно хотелось Пави верить в это! Как бы ему хотелось верить, что Ротти хотел лишь избавить его от боли, но в это было трудно поверить после того, как его назвали мерзкой тварью, бесящей своего отца. Вспоминая об этом год спустя, он по-прежнему едва не плакал.
- Все в порядке, Пави? – донесся из комнаты мягкий голос.
- Шайло? Почему ты-а не спишь? В твоем-а положении правда лучше отдыхать в такой-а час, – удивился Пави. – Подожди, не уходи-а, мне нужно поговорить-а с тобой, не хочу, чтобы Грейвс проснулся, – сказал он, проходя в обратно в дом и дальше в комнату Шайло.
- Ты мне ответишь? С тобой все в порядке? – спросила Шайло.
- Я просто-а думал об отце-а… и о твоей-а матери, - мягко ответил Пави.
- Я вижу. На самом деле я и сама из-за этого встала; я думала о своем… ну, думаю, мне следует звать его «Натан» а не «папа», раз уж твой отец в действительности оказался моим отцом, - вздохнула Шайло.
- Понимаю-а, - ответил Пави. – ты ведь-а тоже плохо спишь после-а той ужасной ночи, да? Сейчас как раз-а полный год плохого сна.
- Да. Я удивляюсь, и как Могильщик умудряется так мирно спать.
- Ну-а, мы в общем-то неплохо-а помогаем друг другу… Я хочу сказать, я не-а знаю… - Пави усмехнулся, пытаясь подбодрить Шайло.
Шайло захихикала.
- Я, в общем-то, поняла это, я вроде как слышала об этом из газет, еще когда тебя первый раз поймали с ним в прошлом году.
- Меня не поймали с ним, газетные репортеры инстинктивно знают-а, где-а искать меня и брата с сестрой. Они как стервятники, ищущие падаль, - он засмеялся.
- Ох, - Шайло улыбнулась. – Мне жаль, что они так тебя преследуют. Должно быть это жутко раздражает.
- Так и есть-а, - пожал плечами Пави. – Хотя, наверное, к этому привыкаешь.
- Думаю, когда мой ребенок родится, газетчики и вокруг него поднимут шумиху. Я не хочу этого для него. Мне кажется, что я становлюсь как мой отец – хочу уберечь ребенка от любой опасности в мире. После того, что Луиджи сделал со мной, я понимаю, что отец был прав. Это жестокий и опасный мир, - глядя в пол, тихо сказала Шайло.
- Не бери на себя слишком-а много, Шайло, люди не созданы-а для того, чтобы их держали в клетке, как-а твой отец держал-а тебя, - Пави опустил руку Шайло на плечо. – А просто-а помни, что Мэг говорила тебе-а: «Хрупкой розе нужно немного места за стенами спальни чтобы расцвести».
- Не думаю, что Мэг хотела этого для меня, - нахмурилась Шайло. – Мне страшно… моя мать умерла, когда была беременна мной. Что если и я тоже?..
- Нет-а Шайло. Твой papa отравил твою mama, вот-а почему она умерла-а, - возразил Пави.
- Почему бы Луиджи не отравить меня, чтобы скрыть то, что он сделал? – со страхом спросила Шайло, глядя в окно.
- Ты правда думаешь-а я или Грейвс позволим-а ему это? – Пави развернул Шайло в себе, касаясь ее подбородка.
- Я знаю, что ты не позволишь, - улыбнулась Шайло. – Извини. Я, похоже, становлюсь параноиком.
- Мне надо идти обратно-а, пока-а Грейвс не проснулся и не увидел-а что меня нет. Ему-а снятся кошмары… Он думает-а, что Луиджи собирается-а что-то предпринять, - мягко сказал Пави, и развернулся, направляясь к двери. Он вышел из комнаты Шайло и сел на край своей кровати в комнате, которую они делили с Могильщиком.
- Где ты был, Пави? – спросил Могильщик, глядя на Пави, когда тот повернулся, чтобы лучше видеть его.
- Я-а думал-а о матери Шайло, - тихо сказал он. – Она была-а потрясающая…
- Пави, забудь об этом. Сколько еще ты собираешься думать об этой женщине, зная, что она никогда не вернется? Тебе нужо пережить это; жить прошлым не слишком полезно для здоровья. Ты и девочка постоянно делаете это. Я начинаю волноваться за вас обоих, - мягко сказал Могильщик, садясь на кровати и придвигаясь ближе к Пави.
- Я не могу-а ничего с этим поделать, Грейвс, я так по ней скучаю-а, - вздохнул Пави, глядя на Могильщика.
- Слушай, Пави, ты должен, черт возьми, ради Шайло и ради самого себя забыть об этом, - Могильщик схватил Пави за плечи, впиваясь в него взглядом.
Пави тихо вздохнул.
- Я-а пытаюсь, - мягко сказал он. Могильщик склонился ниже и поцеловал его.
- Ох, Грейвс, - Пави крепче обнял его. – С тобой-а я чувствую-а себя в безопасности.
- Тебе все же следует быть настороже. Я и близко не бог. Нож между ребер запросто убъет меня, - сказал Могильщик, как нечто само собой разумеещееся.
- И ты думаешь-а, он придет и за Шайло и-а ее ребенком? – спросил Пави.
- Я даже не сомневаюсь. Я имею в виду, когда ты совершал свои преступления, разве ты хотел, чтобы кто-то об этом узнал? – спросил Могильщик.
- Все знали-а, что я делал, - пожал плечами Пави. – и знаешь-а, что плохо? Я-а и не сожалею.
- Даже после того, что случилось с тобой и Шайло, ты не сожалеешь, что сделал то же самое с несколькими женщинами? – Могильщик поднял бровь
- Я-а признаю, что это отвратительно и неправильно, но я так и не могу-а чувствовать вину из-за тех, кого я даже не знал-а, - пожал плечами Пави.
- Кажется, я понимаю. Я не испытывал угрызений совести используя тебя, когда только узнал твое имя и то, почему ты знаменит, - ответил Могильщик, глядя на Пави. – Давай не будем больше говорить об этом.
- Поему? Ты стал думать-а обо мне хуже? – спросил Пави.
- Нет, - Могильщик покачал головой, вздохнул. – Я не могу думать о тебе хуже. Я же живу тем, что граблю могилы и знаю, что могу не беспокоиться, будешь ли ты думать уже обо мне, так почему я должен думать хуже о тебе?
- Ну-а, хорошо, - Пави зевнул, откинулся назад и потянул Могильщика за собой. – Давай немного отдохнем. Я-а жутко устал от всего-а этого унылого дерьма.
- Я тоже, - Могильщик улыбнулся, когда они легли, прижимаясь друг к другу.
-
-
12.09.2009 в 05:49В общем если после этого кому-то еще хочется проды - напишите =)
Я же не зверь - раз начала, то и закончу
-
-
12.09.2009 в 17:31но про замуровывание с изнасилованиями я бы почитал,ибо вот это уже больше похоже)))))